Тюрьма за воспитание? О запрете телесных наказаний детей
Комментарии к законопроекту № 953369-6 об изменении Уголовного кодекса
07.06.2016 г. в Госдуме РФ во втором чтении принят законопроект N 953369-6[1] ( О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности ), согласно которому вносятся существенные поправки в ст. 116 Уголовного кодекса РФ. Эти поправки по факту запрещают любые физические наказания детей.
Согласно новой редакции ст. 116 Уголовного кодекса РФ (далее — УК) нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в статье 115 настоящего Кодекса, в отношении близких лиц, а равно из хулиганских побуждений, либо по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы — наказывается обязательными работами на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет. П р и м е ч а н и е. Под близкими лицами в настоящей статье понимаются близкие родственники (супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные (удочеренные) дети, родные братья и сестры, дедушки, бабушки, внуки), опекуны, попечители, а также лица, состоящие в свойстве с лицом, совершившим деяние, предусмотренное настоящей статьей, или лица, ведущие с ним общее хозяйство .
Такая норма предполагает запрет под угрозой двух лет тюрьмы любого физического наказания ребенка, будь то шлепок, удар ремнем, сдавливание руки, толчок, подзатыльник.
Следует отметить, что эта редакция является прямой противоположностью законопроекта, внесенного в Госдуму РФ Верховным судом РФ по рекомендации Президента РФ. Законопроект N 953369-6 изначально справедливо декриминализировал (отменял уголовную ответственность) за однократные побои, заменял их на административное взыскание. За повторные побои по законопроекту предусматривалось уголовное наказание.
В пояснительной записке Верховного суда РФ отмечалось: Нередко деяния, квалифицируемые сегодня как преступления небольшой тяжести, либо лица, их совершившие, не обладают достаточной степенью общественной опасности. Негативные последствия от судимости в таких случаях (причем не только для самого осужденного, но и для его близких родственников) не вполне адекватны характеру этих деяний или личности осужденного. Выходом из сложившейся ситуации могли бы стать декриминализация некоторых деяний, предусмотренных Уголовным кодексом РФ, а также либерализация уголовного закона .
Однако в первом чтении поправку Верховного суда РФ к ст. 116 Уголовного кодекса РФ исключили, оставив действующую ст. 116 УК о побоях. А ко второму чтению 08.06.2016 в ст. 116 УК проникли вышеизложенные изменения о близких лицах .
При этом внесена также новая ст. 116 1 УК РФ, согласно которой побои или иные насильственные действия, причинившие физическую боль, но не повлекшие последствий, указанных в статье 115 настоящего Кодекса, совершенные лицом, подвергнутым административному наказанию за побои либо имеющим судимость за преступление, предусмотренное настоящей статьей или статьями 105, 106, 110-112, 115-117 настоящего Кодекса, — наказываются. арестом на срок до трех месяцев .
Иными словами, лицам, третьим по отношению к семье, за шлепок, нанесенный ребенку, предлагается назначать до трех месяцев ареста, а родителям — до двух лет тюрьмы.
Кроме того, согласно проекту вносятся поправки в Уголовно-процессуальный кодекс РФ (далее — УПК), благодаря которым побои из дел частного обвинения переведены в дела частно-публичного обвинения (ст. 20 УПК). Это значит, что отменяется ныне действующее правило о том, что за примирением родственников дело о побоях правоохранители автоматически закрывают.
Справедливости ради отметим, что в России и сейчас имеется практика привлечения к уголовной ответственности родителей за телесные наказания детей по ст. 116 УК РФ Побои (в т.ч. с изъятием детей)[2]. Однако это направление в практике является исключением, а не правилом, и подвергается критике как родительского сообщества, так и специалистов.
В июне 2015 г. прокуроры Республики Хакасия[3] обрушились с резкой критикой на обозначенные тенденции. Исследовав подобные дела по Хакасии, прокуроры заявили, что в них речь не шла о домашнем насилии, истязании, побоях в состоянии алкогольного опьянения и так называемых кухонных бойцах . Как правило, уголовные дела возбуждались в отношении матерей, ранее не судимых, имеющих двоих и более детей, работающих продавцами, гардеробщицами, поварами, кассирами, санитарками и т.п. Вызывает сомнения, что им доступно разъяснялись негативные последствия прекращения уголовного дела по нереабилитирующему основанию, что впоследствии может препятствовать как им самим, так и их детям в дальнейшей жизни (учёбе, трудоустройстве и т.д.) .
Для примера: в апреле 2014 г. уголовное дело возбуждено по истечении пяти месяцев по заявлению начальника отдела опеки администрации города, которая показала, что семья на учёте не состоит. Обвиняемая характеризовалась положительно, к уголовной ответственности ранее не привлекалась, работала продавцом. Потерпевшая девочка показала, что мать её наказывала ремнём дважды (в первый раз за курение, второй раз после собрания в школе, когда узнала, что дочь плохо учится и плохо ведёт себя). Согласно показаниям обвиняемой она ударила дочь ремнём с воспитательной целью .
Как видно, криминализируются абсолютно нормальные воспитательные действия родителя, желающего исправить ребенка.
Авторы справедливо называют такие тенденции правоприменения — политикой искусственного осиротения детей . Кроме того, прокуроры отмечают, что описанные дела совершаются в условиях очевидности, их расследование легко. Поэтому распространение такой практики даёт основание предположить, что это происходит неслучайно и обусловлено стремлением некоторых должностных лиц органов внутренних дел создать видимость успешной работы по раскрытию преступлений и привлечению виновных к ответственности .
Но если сейчас упомянутые дела — редкость, то в случае принятия законопроекта N 953369-6 в третьем чтении, практика резко поменяется: поскольку статья 116 УК в новом виде недвусмысленно и однозначно предусматривает ответственность родителей, сложно будет доказывать, что законодатель из упомянутой нормы выводит телесные наказания детей как воспитательную меру. А значит, уголовные дела против родителей, применяющих такие меры, грозят стать общим правилом.
Принятие обсуждаемого закона означает вторжение уголовно-правовых норм в сферу семейного права и явно нарушает конституционное право родителей на воспитание детей (ст. 38 Конституции РФ).
До последнего времени не было необходимости обсуждать, что наказания детей, в т.ч. физические, входят в понятие воспитания. Это предполагалось, поэтому никак специально не оговаривалось в Семейном кодексе РФ.
Новые веяния в семейно-правовой политике обусловлены участием России в международных соглашениях и организациях. В частности, на полный запрет физических наказаний детей нацелен Совет Европы (см. Стратегию СЕ в области защиты прав ребенка на 2012-2015 гг., а также недавно принятую Стратегию СЕ по обеспечению прав ребенка на период 2016-2021 г.г.). Причем, как отмечает Комитет ООН по правам ребёнка в Замечании общего порядка 8 от 2006 г., телесное наказание — это наказание, при котором применяется физическая сила и которое призвано причинить некоторую степень боли или дискомфорта, какими бы легкими они не являлись . Иначе говоря, международные организации считают недопустимым насилием любую степень применения силы родителем по отношению к своему ребенку (одергивание за руку, одергивание за плечо и т.п.).
Такая позиция строится на ложном воззрении о том, что любые меры воздействия, применение которых недопустимо к третьему взрослому лицу, не могут быть применены и по отношению к своему ребенку. В российском научном сообществе также теперь приходится сталкиваться с подобной некорректной установкой[4].
Эта позиция является страшным заблуждением. Страшным, поскольку она подрывает право на воспитание детей в принципе.
Ст. 116 УК РФ имеет своим объектом телесную неприкосновенность человека[5], поэтому запрещает любое физическое воздействие, причиняющее боль третьим лицам. Однако, все дело в том, что гражданин не имеет юридического права воспитывать взрослых третьих лиц, а родитель имеет право и обязан воспитывать своих детей (ст. 38 Конституции РФ). Поэтому с юридической точки зрения, отношение взрослого человека к своему ребенку и его отношение к третьим совершеннолетним лицам — вещи абсолютно несопоставимые.
Воспитать , согласно С.И. Ожегову, означает — вырастить (ребёнка), воздействуя на духовное и физическое развитие, дав образование, обучив правилам поведения [6]. Это воздействие предполагает возможность (даже скажем, необходимость) наказания в случаях упорного непослушания, хамства ребенка и т.п. Именно под воздействием различных воспитательных методов происходит коррекция отклоняющегося от норм поведения ребенка, что позволяет ему усвоить правила поведения в обществе. Понятно, что физическое наказания детей являются крайней мерой, которая обычно применяется при недостаточности иных методов убеждения и поощрения. Но такая мера должна быть в арсенале у родителей, если мы не хотим лишить своих сограждан шанса полноценного воспитания детей и желаем оградить общество от разнузданности и уверенности молодежи во вседозволенности.
Если в отношении взрослых лиц крайним фактором, влияющим на законопослушность поведения, является страх государственного принуждения, то в отношении детей таким фактором является страх наказания родителей, поскольку до определенного возраста дети неделиктоспособны (не несут юридической ответственности за неправомерные деяния).
Даже если телесное наказание ребенка формально можно подвести под термин насилие , это не отменяет того, что сущностью и содержанием такого наказания является воспитание . Воспитание же как явление относится к сфере семейного права. Недопустимо понятия семейного права переводить в уголовно-правовую плоскость.
Покажем это на другом примере. В практике футбольных клубов существует такое понятие как продажа игрока одним клубом другому. Продажа, как и любые другие сделки в отношении людей, запрещены и караются Уголовным кодексом РФ (ст. 127.1). Но по смыслу продажи футболиста понятно, что это — сделка гражданско-правового характера. Поэтому никому не вздумается предложить включение в норму ст. 127.1 УК РФ специально категории футболистов , чтобы бороться с рабством в футболе. Однако некоторым представителям законотворчества пришло в голову включить в ст. 116 УК РФ категорию родителей и других близких лиц, благодаря чему происходит явное ограничение родительских прав в отношении детей.
Псевдогуманистические теории ряда западных авторов об опасности телесных наказаний детей, взятые на вооружение правотворцами в Европе (и теперь в РФ), не обоснованы с научной точки зрения[7]. Поскольку здесь право смыкается с психологией и педагогикой, актуально привести цитаты из работ психологов, непосредственно работающих с детьми.
Так, детские психологи И. Медведева, Т. Шишова научно доказывают необходимость физических наказаний детей в определенных случаях. Приведем выдержку из их работы: Что касается физических наказаний, то они применяются в тех случаях, когда не действуют слова. А не действуют они по разным причинам: одних людей захлестывают эмоции, и слова тонут в этом эмоциональном водовороте; другими овладевает такой сильный дух противоречия, что им словесные увещевания, как горох об стенку, а то и подливают масло в огонь. Особенно часто разум бывает слабее эмоций у детей. Чем младше ребенок, тем ярче это несоответствие выражено. Кора головного мозга отвечающего за сознание, формируется у человека довольно долго, и у дошкольника она еще в стадии формирования. Поэтому подкорка, отвечающая за сферу эмоций, впечатлений, не всегда может быть удержана под контролем разума.
Согласно учению академика И.П. Павлова, у человека есть первая и вторая сигнальные системы. Первая дает возможность воспринимать внешний мир через систему анализаторов, то есть органы чувств, и существует не только у человека, но и у животных. Вторая же, словесная или система речевых сигналов, присуща исключительно человеку. Только человек способен формировать отвлеченный от обстоятельств образ. Пока ребенок маленький, воздействие на его первую сигнальную систему бывает более продуктивным. Наши предки ничего не знали ни про кору, ни про подкорку, ни про две сигнальные системы, но эмпирический опыт, передававшийся из поколения в поколение, с успехом им эти знания заменял. Народная мудрость наказывать физически, пока дитя помещается поперек лавки, разве не соответствует куда более поздним научным открытиям? [8].
Включение категории близких лиц в ст. 116 УК некорректно и с криминологической точки зрения. Дело в том, что несемейное насилие по статистике происходит существенно чаще, чем семейное. За последние годы на долю неродительского насилия по отношению к детям приходилось от 94 до 88%[9]. В связи с этим нет никаких социально-правовых оснований для усиления ответственности за совершение преступлений в семье. К тому же совершение преступления в отношении несовершеннолетнего родителем или иным лицом, на которое законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего уже сейчас относится к обстоятельствам, отягчающим уголовную ответственность (п. п ч. 1 ст. 63 УК РФ).
Иногда говорят о том, что запрет физических наказаний детей имеет целью борьбу с подростковой преступностью, якобы стимулируемую родительскими наказаниями ( насилием ). Однако статистика говорит скорее об обратном.
Например, в Швеции физические наказания детей были запрещены законом в 1979 г. В 2004 г. Департамент криминологии Университета Швеции выпустил доклад о тенденциях в детской преступности. Он содержит неутешительные данные. С середины 1980-х в Швеции пошел резкий рост насильственной детской преступности. За 10 лет произошел скачок почти в три раза[10].
В РФ по статистике Росстата за период с 2000 г. по 2014 г. детская преступность упала почти в 4 раза (если в 2000 г. при участии несовершеннолетних было совершено 195,4 тыс. преступлений, то в 2014 г. — 59, 5 тыс.). И без всякого запрещения родительских наказаний.
4. Продвижение нормы ст. 116 УК РФ происходит по той же схеме, которая использовалась при введении другого положения, грубо вторгающегося в семейное пространство — о социальном сопровождении семьи.
В 2012 г. сторонники ювенальной юстиции продвигали Закон о социальном патронате, который предполагал широчайший контроль органов опеки за семьей. Этот закон был отклонен во втором чтении благодаря массовому общественному протесту. Однако ключевую норму этого закона — о социальном сопровождении семьи — провели через вкрапление ее в ФЗ РФ от 28 декабря 2013 г. N 442-ФЗ Об основах социального обслуживания граждан в РФ (далее — Закон N 442-ФЗ). Главное опасное новшество заключатся в выявительном , а не заявительном характере социального обслуживания . Уполномоченный орган власти может признать родителей нуждающимся в социальном обслуживании при наличии детей, испытывающих трудности в социальной адаптации , при наличии внутрисемейного конфликта и др. (ст. 15). Поскольку понятия конфликта , трудностей в законе не определены, под действие закона может попасть любая семья. Сопровождение согласно ч. 1 ст. 22 закона не относится к социальным услугам [11]. Это значит, что формально установленная Законом N 442-ФЗ добровольность как принцип оказания социальных услуг (п. 5 ч. 2 ст. 3) в данном случае не применяется, и родители обязаны подписаться на социальное сопровождение семьи. В случае отказа родители как лица, уклоняющиеся от выполнения обязанностей родителей либо как жестоко обращающиеся с ребенком , могут быть лишены родительских прав (абз. 2, 5 ст. 69 Семейного кодекса РФ).
Что касается запрета физических наказаний детей, то эта норма изначально также была частью целого закона — О предупреждении и профилактике семейно-бытового насилия , не принятого только благодаря массовому возмущению общества. Теперь одна из его ключевых норм (о запрете упомянутых наказаний) вкрапляется в Уголовный кодекс малоприметно для большинства населения.
С учетом того, что такой метод воспитания как физическое внушение одобряется подавляющей частью родительского населения в России, принятие нового закона может привести к лишению свободы миллионов российских родителей, реально заботящихся о нравственном становлении своих чад.
5. Нарушение Конституции и стратегических нормативно-правовых актов Российской Федерации.
Поскольку право на воспитание предполагает применение родителями физических наказаний, продвигаемый в Госдуме закон нарушает конституционное право родителей воспитывать своих детей (ст. 38 Конституции РФ). Кроме того, новая норма явно идет вразрез с принципами семейного права. Согласно п. 1 ст. 1 Семейного кодекса РФ (далее — СК) семейное законодательство исходит из. недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав . Право воспитывать ребенка — ключевое родительское право. Запрещая те или иные методы воспитания детей, государство вторгается в сферу семейной жизни и применяет публично-правовые методы к регулированию частных неимущественных отношений, что абсолютно недопустимо.
Как отмечает д.ю.н., профессор А.М. Нечаева, принцип недопустимости вмешательства в дела семьи относится к ключевым понятиям, имеющим прямое отношение к взаимосвязи и взаимозависимости государства и гражданина — члена семьи [12]. Не случайно Конституционный Суд РФ в Определении от 26.05.2011 г. N 875-О-О указал, что обсуждаемый принцип является конкретизацией положения, закрепленного в ч. 1 ст. 38 Конституции РФ о защите государством материнства, детства и семьи.
Попутно заметим, что действующие статьи УК полностью защищают детей от действительно преступного поведения любых лиц, в т.ч. родителей (этому посвящены, в частности, статьи гл. 16 УК РФ).
А обсуждаемый законопроект представляет собой грубое вмешательство в частную жизнь, неприкосновенность которой закреплена в ст. 23 Конституции РФ.
Законопроект нарушает также ст. 28 Конституции РФ: Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право... свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними . Родители не способны полноценно воспитывать детей, если им запрещают применять разумные меры воздействия на ребенка в соответствии со своими убеждениями.
Законопроект противоречит и Концепции государственной семейной политики в Российской Федерации на период до 2025 года (утв. распоряжением Правительства РФ от 25 августа 2014 г. N 1618-р), которая требует создания условий для повышения авторитета родителей в семье и обществе и поддержания социальной устойчивости каждой семьи . Однако новый закон направлен на подрыв авторитета родителей, поскольку запрещает им применять определенные методы воспитания. Ни о какой устойчивости семьи также не может идти речи, если родители находятся под угрозой тюрьмы за относительно строгий воспитательный шаг.
Новая редакция ст. 116 УК и ст. 20 УПК грубо нарушает и Стратегию национальной безопасности, согласно п.п. 76, 78 которой защита семьи и сохранение традиционных российских духовно-нравственных ценностей отнесены к стратегическим целям обеспечения национальной безопасности . Запрет определенных (традиционных) методов воспитания не относится к защите семье и укреплению наших традиций.
Единственным верным выходом в сложившейся ситуации представляется отклонение данного законопроекта и возвращение к редакции закона, изначально предложенной Верховным судом РФ.
Кроме того, в целях исключения разрушительной для семьи правоприменительной практики необходимо внести правки в ст. 63 Семейного кодекса РФ Права и обязанности родителей по воспитанию и образованию детей , дополнив ее, например, следующим положением: Родители имеют право самостоятельно выбирать методы воспитания, поощрения и наказания ребенка. В воспитательных целях допустимо использование методов физического воздействия на детей, не причиняющих вреда их здоровью .
Анна Викторовна Швабауэр, кандидат юридических наук, адвокат, эксперт Общественного уполномоченного по защите семьи в С-Петербурге и Лен. области
