Психические травмы и травмирующие ситуации, вызывая ряд приведенных нами в предшествующей главе симптомов и синдромов (в отдельности или во взаимном их сочетании), обусловливают одновременно и изменение поведения ребенка в целом. Появляющиеся при этом нарушения поведения в основном сводятся либо к заторможенности, угнетенности, вялости, пассивности, нерешительности, застенчивости, либо к повышенной возбудимости, расторможенности, суетливости, упрямству.
Формирование при невротическом состоянии тех или иных вариантов поведения зависит от характера психической травмы и от личности ребенка до травматиза-ции, в частности от типа его высшей нервной деятельности и от тех условий, в которых он находится. Рассмотрим основные формы детского поведения, возникающие быстро или складывающиеся постепенно у ребенка, пережившего психическую травму или находящегося в травмирующей ситуации.
Заторможенность в поведении ребенка. Причиной заторможенности (за исключением заторможенности умственно недостаточных детей) может быть сильное истощение в результате острой или хронической инфекции или длительного заболевания внутренних органов, чаще всего желудочно-кишечного тракта.
Мы рассмотрим заторможенность такого характера, в основе которой лежат тяжелые переживания ребенка или неправильный подход к нему. Крайнюю выраженность торможения можно было наблюдать в военные годы у детей, переживших ужасы фашистской оккупации и концентрационных лагерей. Под влиянием сверхсильных раздражителей дети (обычно младшего возраста) нередко реагировали на гибель близких полным торможением двигательных и речедвигательных актов. Они не двигались, ни на что не реагировали, часами сидели в одной позе. Такое запредельное торможение длилось недели и месяцы, и таких детей нередко ошибочно принимали за умственно отсталых. Однако всегда бросался в глаза их живой взгляд, хотя иногда на первых порах протянутая за игрушкой рука ребенка застывала на полпути. Лишь постепенно дети растормаживались, начинали говорить, общаться с окружающими, вливались в детскую среду, включались в работу, налаживался расстроенный сон, восстанавливался аппетит, но долго отмечалась быстрая истощаемость их нервной системы. Для детей более старшего возраста характерным в остром состоянии являлось угнетение и подавленность.
В мирное время причиной заторможенности также чаще всего является потеря близкого человека или неправильный подход к ребенку: запугивание, угрозы, побои за шалость или плохую отметку. Нередко причиной заторможенности является пережитая неприятность в яслях или детском саду (обидели дети, неправильно подошла воспитательница), у школьника — травма в связи с неудачным ответом на уроках, упреками учительницы и матери, обидой со стороны детей и т. д.
Дети, особенно раннего возраста, живут значительно больше своими чувствами, чем взрослые.
Иногда незначительный повод (подразнили дети, упрекнула воспитательница) может вызвать реакцию, надолго затормозить ребенка и создать у него отрицательное отношение к яслям и детскому саду.
Особенно часто возникают конфликтные переживания у школьников, истощенных в результате перенесенных инфекций, травмы головы. Дети быстро утомляются им трудно наверстать пропущенное, у них начинаются головные боли, они болезненно реагируют на шум; в результате всего этого успеваемость падает, отметки ухудшаются. Нередко педагог и родители, не учитывая состояния ребенка, упрекают его в нерадивости и отсутствии прилежания. В связи с этим самочувствие ребенка резко ухудшается и он затормаживается на длительный
срок. Нередко нервная обстановка в семье (уход из семьи одного из родителей, семейные сцены, алкоголизм отца, психическое заболевание кого-либо из близких, ссоры, грубость во взаимоотношениях) является той травмирующей ситуацией, которая вызывает срыв в нервной деятельности в сторону торможения.
При таком состоянии исследование высшей нервной деятельности обычно обнаруживает резкое снижение возбудимости коры: условные двигательные рефлексы вырабатываются с трудом и, будучи выработанными, быстро затормаживаются. При выработке дифферен-цировок выражено последовательное торможение, удлинен латентный период. Исследование силовых отношений иногда выявляет фазовые состояния (уравнительная парадоксальная фаза).
Таким образом, клиника и патофизиология свидетельствуют о значительном нарушении в этих случаях соотношений раздражительного и тормозного процессов с преобладанием последнего. Это нарушение объясняется действием сверхсильного раздражителя или длительным столкновением раздражительного и тормозного процессов, обусловленным перенесенным или переносимым ребенком переживанием.
Заторможенность особенно часто развивается у детей, астензированных хронической или незадолго до психической травмы перенесенной инфекцией.
В качестве иллюстрации приводим следующие наблюдения.
1. Тома, 11 лет. Отмечается резкая заторможенность, головные боли, плаксивость. Отец психически болен, 2 раза покушался на самоубийство. У матери во время беременности было кровотечение. Девочка родилась в асфиксии, тем не менее она развивалась нормально. Десяти месяцев перенесла скарлатину. В годы войны, когда девочке было 4 года, она боялась воздушных нападений, дрожала, была резко заторможена; в дальнейшем вернулось бодрое, хорошее состояние. В 10-летнем возрасте перенесла большое потрясение в связи с попыткой отца на самоубийство. Девочка перестала ходить в школу, была очень заторможена; на теле время от времени появлялась крапивница, отекали глаза, опухал язык. Такое состояние удерживалось от нескольких минут до часов. После пребывания в психоневрологическом санатории состояние девочки улучшилось, однако она все же оставалась угнетенной и заторможенной.
Соматический статус: нечистый тон у верхушки сердца, печень прощупывается у правого подреберья; непостоянный страбизм, амимия. В ликворе — положительная реакция Панди; остаточный
азот 19,6 мг %, холестерин 190 мг %, альбумино-глобулиновый коэффициент 3,0. Анализ крови: норма.
Девочка доступна, в контакт с врачом вступает охотно, очень заторможена в мимике, жестах, речи, движениях. Жалуется на головные боли, плохой сон и периодически появляющуюся зудящую высыпь (крапивницу), сопровождающуюся повышением температуры до 37,2—37,4°.
Очень медлительна, истощаема, отвлекаема. При разговоре об отце краснеет, волнуется. На занятиях дисциплинирована, но очень медлительна. В письме пропускает буквы.
В связи с перенесением тяжелой травмы у девочки образовался «больной очаг» с разлитым торможением коры вокруг (заторможенность, вялость, истощаемость). Благодаря индукционным отношениям в силу раздражения подкорки возникают сосудисто-вегетативные явления (отеки под глазами, припухлость языка) наряду с нарушениями белкового и липоидного обменов. Наличие внутриутробной вредности в анамнезе и родовой травмы могло обусловить известную слабость коры головного мозга.
2. Надя Т., 8 лет. Девочка хорошо развита. Детские инфекции переносила без осложнений. Во время войны жила в оккупированной местности, В 6 лет была испугана видом и плачем двух женщин, находившихся в большом отчаянии. После этого затормозилась, почти не говорила, едва двигалась. Отдельные слова произносила заикаясь — «была, как дурочка». В таком состоянии глубокого торможения девочка находилась 2 года. Однако и в дальнейшем при разговоре о жизни в оккупации девочка затормаживалась, лицо, шея, грудь покрывались яркими пятнами, на лбу, крыльях носа, верхней губе показывались капли пота, в плечах появлялись мышечные подергивания.
В школе девочка учится неплохо, но очень медлительна, плаксива, рассеянна.
При плетизмографическом исследовании после установления фоновой кривой был дан аффектогенный раздражитель — «война», на который девочка реагировала спазмом сосудов.
В данном случае действие сверхсильного раздражителя вызвало явление запредельного торможения большой длительности. Оживление «больного пункта» спустя 2 года вновь вызвало торможение и вегетативную реакцию.
Развитие выраженного заторможенного состояния может быть обусловлено иногда неумелым подходом близких к ребенку в периоде первого возрастного криза. Если родители недостаточно учитывают свойственное этому возрасту стремление к активности, самостоятельности и чрезмерно его тормозят: все делают за него, не дают ему проявить инициативу, настойчиво требуют корректных форм поведения и «благовоспитанности», то ребенок (особенно со слабым типом нервной системы, астенизированный предшествующими инфекциями) затормаживается, становится пассивным, вялым, безынициативным.
Детская психика отличается очень большой пластичностью. Даже дети, побывавшие в фашистских концентрационных лагерях, как показывает катамнестическое обследование, под влиянием правильного и заботливого подхода к ним постепенно растормаживались и становились активными, бодрыми, трудоспособными.
Нерешительность, неуверенность в поведении. Облик нерешительного ребенка хорошо известен каждому, кто имеет дело с детьми. Такой ребенок робок, стеснителен. Если он встречается с чужими, он бледнеет и краснеет «у него сохнет во рту» (Гланцман). Он мало проявляет свойственную детям активность, хотя по существу не лишен ее, с трудом сходится с товарищами, причем не из-за отсутствия стремления к контакту, а из-за боязливости, застенчивости, неуверенности в себе. За новое дело берется с опаской, страшась, что у него ничего не выйдет, хотя он обладает всеми данными для удачи. Дома без конца сидит за уроками, переписывает из-за кляксы целые страницы. В школе затрудняется в ответах, хотя хорошо знает урок. Всегда не уверен в своих силах, но порученное дело выполняет точно и с большой ответственностью. Такие дети имеют более глубокие знания, чем кажется по первому впечатлению, которое они производят. Что касается причины подобных реакций у ребенка, то физическое состояние может предрасполагать к такому поведению, но корень зла, конечно, кроется в другом. Пассивность, нерешительность, стеснительность при вполне хороших интеллектуальных данных возникают обычно в тех случаях, когда взрослые недоучитывают естественного стремления ребенка в определенном возрастном периоде к самостоятельности, непрерывно травмируют его и лишают уверенности в своих силах. Как уже говорилось, в возрасте 2—4 лет у ребенка ярко проявляется стремление к самостоятельности («я сам»). В эти годы очень велика направленность на ознакомление с окружающей обстановкой. Без конца повторяются вопросы: «Что это?», «Это за-
чем?», «Для чего?» (стадия вопросов). Иногда ребенок буквально засыпает ими взрослых. Появляется потребность все потрогать, поисследовать, даже сломать предмет, чтобы посмотреть, как он устроен. В этих случаях нередко, как говорилось выше, ребенок ломает вещи, портит игрушки, рвет и пачкает свою одежду. Своим поведением он утомляет и раздражает вернувшихся с работы родителей. Возникают окрики, одергивания: «Этого не делай!», «Туда не лезь!», «Не бери в руки того-то» и т. д. Большинство вопросов остается без ответа — любознательность ребенка грубо тормозится. Многие родители опасаются, что если маленький ребенок самостоятельно будет есть, то он обязательно испачкает чистое платье и его придется вновь стирать, что он в процессе самостоятельной еды обожжется горячей пищей, что идя по улице, упадет, если не будет держаться за руку взрослого, и т. д.
Слово «нельзя» употребляется бессчетное число раз и не только в случаях действительной необходимости, например если ребенку грозит опасность, но и тогда, когда ребенку вполне можно было бы разрешить то, что он делает, даже если это и приведет к необходимости лишний раз вымыть ему руки и выстирать одежду.
Вышеуказанный подход подавляет деятельность ребенка, непрерывно ведет к «сшибкам» (столкновению раздражительного и тормозного процессов), как раз в ту пору жизни, когда у него развивается потребность быть действенным. От постоянной опеки и стеснения самостоятельности ребенок становится беспомощным: он кормится с ложечки взрослыми, хотя крепко держит ложку в руках и мог бы есть самостоятельно; ждет чтобы его вымыли и одели, хотя достаточно развитая моторика позволяет ему сделать это, хотя бы частично, самому. У таких детей нет потребности разбить игрушку и посмотреть, что находится внутри нее, потому, что их исследовательский инстинкт заторможен. Из постоянной неуверенности, несамостоятельности нерешительного ребенка вытекает его робость, трусость. Такие дети боятся всего нового; находясь в чужой обстановке и будучи спущен с рук (в раннем возрасте), такой ребенок останавливается посреди комнаты с испуганным личиком и окаменевает на месте (полная задержка моторного акта), не решаясь сделать несколько шагов, чтобы приблизиться к матери.
В дальнейшем у него может не развиться активное стрмление подвергать анализу объекты, попавшие в его поле зрения. Такие дети теряют веру в свои силы, не могут отстоять свои интересы, с трудом привыкают к школьным требованиям, проявляют робость, отвечая урок, не используют всех своих потенциальных возможностей в труде. Они не вырастут сильными, упорными в достижении цели борцами, не отступающими перед трудностями, встречающимися на их пути, и им недоступна будет в полной мере радость творческого дерзания. Ребенок описываемого типа постоянно ждет неприятностей, он уверен в том, что к нему все плохо относятся, он стеснителен и недоверчив. Нередко у таких детей наблюдается повышенная мнительность, в которой опять-таки повинны родители. Так, один 4-летний мальчик со всех ног пробегал мимо квартиры, где был случай скарлатины.
В школьном возрасте, когда ребенок должен проявлять известную самостоятельность, когда у него появляются определенные обязанности, еще ярче обнаруживается нерешительность. Дети встают в 5—6 часов, чтобы не опоздать в школу, без конца моют руки, чтобы не получить замечания от санитарной комиссии, по нескольку раз переписывают заданный урок каллиграфическим почерком, пока не достигнут отсутствия малейшей помарки. Педантичной аккуратностью они компенсируют неуверенность. Отвечая урок, они теряются, краснеют, смущаются. Экзамены представляют для них почти непреодолимые трудности. Слова застревают в горле. Ребенок краснеет, бледнеет. В жизни эти дети всегда чувствуют себя на последних ролях.
И. П. Павлов писал о вреде тормозящего подхода к Детям: «Перебивание, дергание за рукав, которые наполняют детскую жизнь, вносит дитя и в свой внутренний мир — и будет оно задерживать всякую радость, присматривать за всякой своей мыслью»1.
Следует отметить, что эти дети нередко страдают заиканием, навязчивостью.
Приводим соответствующее наблюдение.
Юлий Ш., 13 лет. Мальчик не может заставить себя посещать школу, все время колеблется «идти или не идти».
Отец болен туберкулезом легких. У матери беременность Юлием протекала нормально и роды были в срок. Мальчик перенес корь в тяжелой форме, ветрянку, а в 9 лет атаку ревматизма. Рос общительным, но несколько раздражительным и плаксивым ребенком. Вначале школу посещал охотно. На уроках очень уставал. Перестал посещать школу после того, как получил двойку. До этого учился удовлетворительно, но очень стеснялся выступать при всех. Плохую оценку болезненно переживал — был угнетен, много плакал, все время был в нерешительности: то соберется идти в школу, то раздумает, и так без конца. После беседы о школе не спит, плачет. Отдалился от детей. Сам о себе говорил: «Урод, не могу себя преодолеть». Врачу жаловался, что все «плохо», настроение подавленное, часто бывают головные боли и боли в животе. Внешне держится свободно.
В соматическом статусе: приглушены тоны сердца, нечистый первый тон, сглажена правая носогубная складка.
В данном случае тяжело протекавшая корь и ветрянка обусловили инертность «больного очага» (травма получения двойки). Повод для возникновения болезненного состояния, вообще говоря, был ничтожный, но для слабого типа нервной системы, каковым является Юлий, он становится сверхсильным раздражителем. Развивается состояние подавленности и своеобразная амбивалентность, являющиеся выражением тормозного состояния коры и фазовых состояний (ультрапарадоксальная фаза).
Следует отметить, что заторможенность и нерешительность, отмечающиеся в невротических и реактивных состояниях, у более старших детей всегда несут в себе элементы подавленности, угнетенности, тоскливости: в единичных случаях отмечались и мысли о самоубийстве.
У детей, страдающих неврозами, иногда наблюдается нелюдимость и замкнутость, которые являются приобретенным свойством. Замкнутость в этих случаях формируется постепенно, под влиянием неблагоприятных условий. Это — дети, переживающие конфликтную ситуацию в семье или в детском коллективе. Они бывают не-поняты в своих переживаниях родителями и педагогами. Из прежде общительных детей они превращаются в детей-одиночек, становятся неоткровенными, ни с кем не делятся своими переживаниями, полны перенесенной травмой, не радуются детским забавам, не участвуют в общих занятиях и играх. Они хмуры, нерадостны, неразговорчивы.
Примером может служить девочка 8 лет, потерявшая мать и удочеренная семьей, в которой, кроме приемного отца и матери было еще двое детей. Девочка тяжело переживала смерть матери. Отца она потеряла рано и не помнила его. Несмотря на теплое отношение приемной матери, к которой она очень привязалась, она не хотела называть ее «мамой» и называла «тетей». Она очень страдала от того, что у ее новых брата и сестры есть родная мать, а у нее — нет. Из жизнерадостного р ебенка она превратилась в хмурую, неразговорчивую девочку. О всех переживаниях девочки удалось узнать в невропсихиатрической клинике, куда она была помещена.
Длительные систематические беседы с девочкой помогли примирить ее с фактом потери матери и побудить принять приемную мать как «настоящую» вторую маму. Девочка стала заметно мягче, общительнее, откровеннее.
На этом примере мы видим, что выявление причин, вызвавших у ребенка перемену в поведении, и посильное устранение тяжелой ситуации являются тем путем, следуя по которому можно изменить описанное поведение ребенка.
Отход от коллектива наблюдается у детей, перенесших тяжело протекавшую инфекцию или травму головы и вернувшихся в школу с еще не вполне восстановившимся здоровьем. Легко истощаемые после болезни дети, страдающие в результате утомления головной болью и головокружением, с повышенной чувствительностью к шуму оказываются перед фактом необходимости освоить значительный учебный материал, пройденный классом за время их болезни. В связи с этим у них возникает растерянность, ухудшается самочувствие. Нередкие в таких случаях упреки педагога в том, что дети стали менее прилежны и что у них снизилась успеваемость, как мы уже говорили выше, приводят к состоянию общего торможения. Болезненная реакция на шум (гиперакузия), обида на педагога, невозможность в силу слабости нервной системы удовлетворить требованиям школы заставляют ребенка отдаляться от коллектива, стремиться к покою, тишине, одиночеству. Непонимание этого состояния ребенка в семье нередко углубляет конфликт.
Остается еще сказать о том, что нередко к развитию замкнутости приводит неправильное воспитание единственного в семье ребенка, отрывающее его от коллектива. Жизнь исключительно среди взрослых, когда повышенное внимание всех членов семьи сосредоточивается, как в фокусе, на ребенке, приводит к однобокому развитию последнего: не вырабатываются необходимые в жизни практические навыки, самостоятельность и уменье защитить себя и отстоять свои интересы; развивается чрезмерная, не детская серьезность, эгоцентризм и эгоизм, мешающие дальнейшему сближению с коллективом.
Наконец, следует упомянуть о том, что иногда замкнутыми становятся дети, перенесшие или переносящие тяжело протекавшие заболевания, непрерывно травмируемые и болезнью, и отрывом от жизни, вынужденные надолго оставаться вне коллектива, месяцы и годы прикованными к постели. Во время болезни, особенно в период выздоровления, важно поддерживать контакт такого ребенка с другими детьми его коллектива.
Расторможенное поведение ребенка, проявляющееся в невротическом состоянии
Страдающие неврозом расторможенные дети много и шумно двигаются, причем их движения не всегда це-ленаправлены, и это создает впечатление суетливости. Внимание такого ребенка привлекается усиленно внешним полем: ему надо все посмотреть, все потрогать, со всем ознакомиться. Однако ни на чем он не может долго сосредоточиться. У ребенка возникает много импульсов к деятельности, он берется то за одно, то за другое дело, но тут же его оставляет. Интересы его непостоянны и неустойчивы, но игры с движением он явно предпочитает настольным.
Расторможенные дети, как правило, многоречивы. В беседе перескакивают с одной темы разговора на другую, без конца теребят взрослых вопросами и часто, будучи чем-либо отвлечены, отбегают от своего собеседника, не выслушав его ответа. Они лезут на стулья, хватают что попало. Такие дети легко возбуждаются по малейшему поводу и нередко проявляют агрессию к другим, даже младшим детям, не всегда учитывая при этом последствия своих действий. Эмоции их поверхностны.
Эти дети не сосредоточены на уроках, разговаривают с соседями, занимаются посторонними делами. Они являются дезорганизаторами и нарушителями дисциплины. При неплохом интеллекте их успеваемость из-за крайней неусидчивости и истощаемости всегда несколько снижена.
В раннем преддошкольном и дошкольном возрасте описанные качества расторможенного ребенка выражены особенно резко. Предпосылкой к этому является то обстоятельство, что корко-подкорковые взаимоотношения на этом возрастном этапе иные, чем в более старшем возрасте. Тормозящее влияние коры, ее «контроль», недостаточно, и эмоциональная сторона заметно выступает на передний план.
Раздражительный процесс в нервной системе расторможенных детей явно преобладает над тормозным. Однако он слаб и иррадиирует на речедвигательную область. Активное торможение недостаточно. С возрастом при усилении тормозящего влияния коры поведение ребенка делается более уравновешенным и спокойным.
Причины, лежащие в основе расторможенности у детей, неоднородны. Здесь следует указать и на то, что состояние их центральной нервной системы может быть связано с изменениями, обусловленными асфиксией, наложением щипцов, инфекцией, протекавшей с симптомами воспаления мозга и его оболочек, с контузией, ушибами головы и т. д.
Но, кроме этого, имеется и функциональный источник возбуждения ребенка. Его-то мы и имеем в виду.
При сильном потрясении, перенесенном ребенком (особенно наглядно это было в военные годы), в его состоянии наблюдались две фазы.
Первая фаза характеризовалась состоянием резкого торможения вплоть до потери речи, вторая — состоянием возбуждения. Эту стадию, по выражению М. К. Петровой, можно рассматривать как «прорыв» торможения в сторону возбуждения. В мирное время также наблюдалось такое течение реактивных состояний. Г. Н. Пивоварова описывает группу детей с растор-
моженным поведением, возникшим в связи с длительно действовавшей травмировавшей их психику ситуацией (уход из семьи одного из родителей, потеря близких и т. д.). Когда реактивное состояние излечивалось, нормализовалось в значительной мере и поведение ребенка.
Иллюстрацией сказанного может служить следующее наблюдение.
Миша С., 5 лет. Мальчик легко возбудим, непослушен, расторможен в поведении.
Отец мальчика сильно пил, находится в заключении за хулиганство. Дядя со стороны отца судился за хулиганство, алкоголик. Мать покончила с собой из-за невыносимого поведения отца.
Миша родился недоношенным, слабеньким. Перенес за свою жизнь три раза пневмонию и корь. Рос все время в атмосфере невероятных скандалов. Развивался нормально. С года был в детских яслях. Отличался неспокойным сном. В детском саду стал легко возбудимым, чрезмерно подвижным, многоречивым, суетливым, настойчивым, постоянно конфликтовал с детьми; ему все быстро надоедало, жаловался на усталость.
Интеллектуально ребенок развит нормально. Имеет достаточный круг сведений, знает цвета. Определяет правильно действия на сюжетных картинках. Быстро устает и уклоняется от сложных заданий. В работе порывист, тороплив, стремителен. При недовольстве падает на пол и катается — «выкатывает», по выражению бабушки, весь пол.
Исследование высшей нервной деятельности показало, что условная двигательная реакция на первый звонок устанавливается со второго сочетания. Латентный период короткий. Отмечаются межсигнальные реакции. Статическая иррадиация и в слуховом, и в зрительном анализаторах. Дифференцировка на второй звонок с пятого сочетания. Условная реакция на зрительный раздражитель с третьего сочетания, дифференцировка к нему — с четвертого. Подвижность нервных процессов неплохая. Стереотип переделан без труда. Раздражительный процесс, однако, недостаточно сильный.
Клиника и исследование высшей нервной деятельности свидетельствуют о том, что у ребенка, двигатель-но беспокойного, чрезмерно подвижного на первом плане стоит раздражительный процесс; но он слаб, отсюда и его иррадиация в исследовании и резкая истощаемость в его поведении. Здесь, видимо, имело место перенапряжение раздражительного процесса непрерывной травма-тизацией, которой подвергался ребенок.
Мы уже упоминали, что чрезмерное стеснение ребенка в его самостоятельности может привести к возникновению нерешительности, пассивности, малой инициативности.
У детей более действенных, стеничных по характеру постоянное ограничение вызывает, наоборот, протест против взрослых, желание сделать что-либо им «назло». Между взрослыми и ребенком создаются постоянные трения. Возникает так называемое «негативистическое поведение» — отрицание всего, что предлагается со стороны взрослых, постоянный протест против старших.
В раннем возрасте упрямый ребенок обнаруживает свой протест в бурной форме. Он кричит, топает ногами, пытается драться и т. д. Протестует против предлагаемой еды, отказывается мыться, одеваться, идти на прогулку. Бросает подаренную игрушку, отказывается от конфеты, которой его угощают. На все предложения отвечает «не хочу», «не буду». Он не дает себя высаживать на горшок, укладывать спать.
На приеме у врача между последним и упрямым ребенком происходит примерно такой диалог: «Как тебя зовут?» — «Никак». «Где ты живешь?» — «Нигде». «С кем ты пришел?» — «Ни с кем». «Это твоя мама?» — «Не моя мама». «У тебя есть игрушки?» — «Нет» и т.п. На лице при этом можно нередко видеть лукавую улыбку. Гланцман говорит о пассивном проявлении упрямства («надутые дети»).
Приводим следующее наблюдение.
Саша А., 5 лет. Очень упрям, плаксив, капризен. Все делает наоборот. Вскакивает в испуге по ночам. Развитие ребенка протекало нормально.
Отец пьет и в нетрезвом виде пугает сына.
Ребенок на приеме врача заторможен, говорит еле слышно. В беседе упрямо не отвечает на вопросы. К концу беседы стал разговаривать, но в выраженном негативистическом духе. «Когда бывает снег?» — «Летом». «У тебя есть плюшевый Мишка?» — «Нет» (на самом деле есть). «Мама есть?» (мать стоит рядом) — «Не знаю». «А папа есть?» — «Есть». После этого сказал, что боится папу, и на теле у него появилась крапивница.
Появление страхов, плаксивости, упрямства связано с травмирующей ситуацией — пугает отец. Беседа с врачом явилась для ребенка сверхсильным раздражителем, вызвавшем ультрапарадоксальное фазовое состояние. Отсюда отрицание несомненных для ребенка данных. Интересно, что факт существования отца он не отрицал — сила раздражителя, связанного с больным пунктом, в этот момент преодолела торможение.
В более старшем возрасте реакции упрямства уже не носят такого характера; они выражены в более скрытой форме, однако и здесь ребенок протестует упорно и неустанно. В дальнейшем такие дети, если подавляющий их фактор не устранен, переносят реакцию протеста с родителей на педагогов школы. Впоследствии они подчиняются также с большим усилием необходимости соблюдать дисциплину в рабочем коллективе. В этих случаях уже имеется основание говорить о патологическом развитии личности.
