Недавно, в одной из школ нашего города, я посетил такое замечательное мероприятие как ПМПК.
Кто не знает, ПМПК – это психолого-медико-педагогическая комиссия. Основной задачей этой комиссии является постановка/снятие диагноза (как правило,ЗПР или умственной отсталости), определение дальнейшей образовательной программы для детей, проходящих комиссию.
Комиссия также помогает ответить на такие вопросы:
- сможет ли ребенок учиться по общеобразовательной программе?
- нужны ли ребенку дополнительные занятия и какие?
- что должны делать родители для того, чтобы «скорректировать» дефициты, выявленные в ходе обследования
- какой вид обучения и какая программа обучения подойдет для данного конкретного ребенка?
Конечно, в реальности вопросов гораздо больше, чем здесь представлено. И мне хочется своей заметкой отразить те наблюдения и впечатления, которые у меня возникли в связи с этим мероприятием. Это сугубо личные наблюдения и я допускаю, что найдутся люди, которые будут с ними не согласны.
В обследовании принимали участие 12 учеников 4-го класса (10-11 лет) с задержкой психического развития (ЗПР). Несколько учеников не являлись коренными носителями русского языка.
Собираются несколько специалистов: врач-психиатр, психолог, педагог, логопед, дефектолог, учитель, администрация школы, приглашают ребенка с родителями или другим опекуном (законным представителем ребенка), общаются с ребенком, дают ему различные задания по математике, проверяют навыки чтения и письма, плюс дополнительные задания на нахождение смысла прочитанного и логику.
Первое впечатление, которое я получил – это было удивление и потрясение. Я был удивлен тем формализмом, с которым «взрослые» решают судьбу детей. Как мне показалось, что в некоторых случаях первично было «поставить диагноз», а потом уже ребенок. Меня поразил пример, в котором один мальчик от волнения грыз ногти, врач это заметил, и сразу же вынес вердикт о его невротичности, порекомендовал маме записаться на лечение, таблетки попить. Как-то сразу записал его в разряд «больных». Видимо это сугубо ;врачебный ; подход, согласно которому сперва ставится диагноз, а затем начинается работа с человеком.
Более того, основное и окончательное решение принимал один человек (врач), а другие члены комиссии лишь фиксировали промежуточные результаты диагностики и соглашались с поставленным диагнозом. На мой взгляд, это не совсем корректно. А если этот человек ошибается? И ему даже не возражают?! И это странно, что так происходит, ведь в каком-то смысле решается вопрос о судьбе ребенка.
Позже, я потом выяснил, что остальные специалисты выражают свое мнение в документах, которые подготовлены к ПМПК, а на комиссии опираются на эти документы при принятии решения.
На чтение давали небольшой текст на полстраницы. В дополнение к этому, ребенка спрашивали смысл прочитанного, что он помнит, задавали наводящие вопросы по содержанию прочитанного текста.
Мне показался интересным вопрос. Почему так говорят? Тише едешь – дальше будешь.
Такой вопрос был задан врачом-психиатором.
Я здесь засомневался в том, насколько корректен этот вопрос и применимо ли его задавать ребенку десяти лет? В ходе беседы мне стало ясно, что от ребенка требуют понимания смысла этой пословицы.
Но сам по себе вопрос «почему» не выявляет смысл. Он направлен на выявление причин.
И я слышал, как некоторые дети начинали свой ответ со слов «потому что…».
Смысл, который ребенок придает фразе можно определить вопросами «Как» и «Что».
К примеру, можно было спросить: «Объясни своими словами как ты воспринимаешь эту пословицу?» «Что означает эта пословица?» «Как ты думаешь, о чем эта пословица?»
И мне удивительно, что человек, который проводит обследование, не учитывает этого обстоятельства. Отсюда возникает резонный вопрос, верно ли ребенок воспринимает задание и что специалист будет «снимать» в качестве ответа?
Вопрос направлен про смысл, а задается как выявление причины. И неизвестно как ребенок это воспринял изначально.
Вторым интересным моментом было, когда ребенка просили вспомнить пословицу, аналогичную этой, но с тем же смыслом. Этим заданием выясняется уровень сформированности понятийного аппарата и словарный запас ребенка.
Язык, пословицы, поговорки, социальные ритуалы – это уровень культуры, культурный слой, который может быть разным у различных народов.
Сегодня в школах обучаются ученики различных культур и национальностей. У каждой культуры свои обычаи и свой язык. И, естественно, что ученик может быть не знаком с пословицами и не выполнит это задание. И дело не в его неспособности мыслить по аналогии и абстрактно, а в том, что в его среде или культуре такого опыта не было.
Это я все к тому, что если родители (значимые взрослые) не «прививают» ребенку элементы культуры: язык, сказки, пословицы, обычаи, то откуда у ребенка возьмется этот опыт?
А ведь в данном случае (на основе его ответов) делается вывод о психическом развитии ребенка. И этот вывод делает врач, которому важен диагноз. Ребенок может быть абсолютно нормальным, но в плане культурного опыта недостаточно наполненным. И здесь повышается вероятность неверных выводов: ребенку могут поставить ЗПР, а на деле это просто может быть педагогической запущенностью, но не отклонением в развитии.
Остается открытым тот же самый вопрос: что проверяется и как интерпретируется?
По математике каждому ребенку давали одну задачу в два действия и дополнительно задачи на деление. Некоторых детей проверяли на знание таблицы умножения.
Ребенок сам вслух читал задачу и решал ее на листочке. В целом, практически все дети справились с заданием. Меня очень по-человечески тронула реакция классного руководителя (учителя): он был вовлечен в процесс, оказывал поддержку детям, повторял задание, задавал наводящие вопросы, был заинтересован в том, чтобы каждый из учеников справился с задачей. Хочется сказать слова Благодарности и отметить искреннее отношение к детям.
В ходе выполнения заданий по математике я заметил, что некоторые дети в момент решения конкретного примера (умножения или деления) проговаривают про себя цифры в момент вычислений. Это было видно по движениям губ после того, как ученик получал инструкцию перемножить два числа.
У некоторых детей задание типа: «найти частное чисел X и Y» вызывало трудности и они терялись. Учителю приходилось повторять задание, наводящими вопросами помогать ребенку вспомнить что же такое «частное» чисел. Полагаю, что некоторым детям было затруднительно озвучить определения и понятия.
Интересно было наблюдать за реакцией родителей. Я недоумевал и удивился, как спокойно родители относились к тому, что какие-то посторонние люди ставят диагнозы их детям. Безропотно выслушивая «вердикты» родители уходили, даже не интересовались что за заключения пишет комиссия. Я не слышал ни одного вопроса относительно содержательной части диагностики, выводов и суждений об их детях, диагнозах, которые делали члены комиссии. Такое впечатление, что люди очень легко могут отдать судьбу своих детей «профессионалам», «специалистам».
Второй момент, который привлек мое внимание это то, что родители в момент диагностики не проявляли поддержки своих детей. Некоторые дети волновались и были скованы в момент, когда решали задания, читали текст. Поддержку оказывал учитель.
И что меня поразило более всего, то что «вердикты» и заключения, промежуточные выводы и личные мнения о способностях и компетенций детей были озвучены в присутствии детей. Как вам такая ситуация, когда врач говорит маме: ;…вы знаете, очень слабо ;. ;А как он будет учиться в пятом классе? ;. И ребенок это все слышит и как-то по-своему воспринимает. Очень «профессионально» и эффективно снижается самооценка ребенка, причем в присутствии родителя. А если еще и родитель безропотно это принимает, то вообще без комментариев.
Считаю, что подобная ситуация совсем недопустима. В крайнем случае, ребенка можно было попросить выйти за пределы помещения (с психологом или педагогом), где проводились рекомендации родителям и обсуждались диагнозы.
Кто не знает, что в младшем школьном возрасте учебные успехи ребенка и оценка его способности особенно важны для него самого. Через свои успехи в школе ребенок формирует отношения с учителем и сверстниками. Положительные «отметки» для него – это показатель своей «хорошести» для учителя и родителей. И высказывания подобные тому, которое описано выше, могут существенно повлиять на самооценку ребенка. И не стоит потом удивляться «успехам» ребенка или невозможностью скорректировать успеваемость, ведь взрослые сами убедили его в том, что он неспособный.
Учителя и администрация школы заинтересованы в повышении успеваемости своих учеников. Это прописная истина и Америки здесь я не открою.
От успехов и успеваемости учеников зависит рейтинг школы и финансирование по части премиального фонда. И по этой причине учителя «подтягивают» неуспевающих учеников, проводят дополнительные занятия, ставят слабоуспевающим завышенные отметки, вообщем ; «выкручиваются», чтобы повысить успеваемость.
И, конечно же, администрация менее всего заинтересована, чтобы среди учеников были ученики с диагнозом ЗПР или, не дай Бог, с умственной отсталостью.
Если школа не имеет дополнительной лицензии на право обучения детей с ЗПР, то таких детей переводят в коррекционные школы VII вида, а детей с умственной отсталостью – в школы VIII вида. И вроде бы все хорошо. Есть особенности детей – есть специальные учреждения для обучения детей с такими особенностями. И из обычной школы детей переводят в коррекционные.
Школа в которой я был – имеет лицензию на обучение детей с ЗПР. И, соответственно, по заключениям ПМПК, детям, которым поставлен такой диагноз, предоставлена возможность обучаться в этой школе. Сложность заключается в том, что мест в классах ЗПР ограниченное количество. И общеобразовательных школ в нашем городе, которые имеют лицензию на обучение детей с ЗПР – тоже ограниченно. Мест не хватает. Администрация находится в сложной ситуации: ребенка, который не успевает по общеобразовательной программе нужно учить по специальной, а мест для всех нет. И предоставить специальные условия для обучения не так-то просто. И в тоже время, обучаясь со всеми остальными детьми, такой ребенок не успевает и «портит» показатели.
Вот такая ситуация.
Непросто было найти положительные моменты в мероприятии, которое направлено на то, чтобы констатировать или опровергнуть отсталость в психическом развитии детей. Даже установка на диагноз предполагает, что перед нами больной. И все же, положительные моменты были. Как я уже отмечал выше – это самоотверженность учителя, его отношение к детям. Порадовал тот факт, что нескольким детям сняли диагноз ЗПР и рекомендовали обучение в общеобразовательной школе.
